обучение магии, гаданию на картах, рунах, восстановление семьи, защиты, чистки, привороты, диагностика негатива, рунические ставы, талисманика, мусульманская магия
МЕТОДИКИ, СТАТЬИ, РИТУАЛЫ ВЫЛОЖЕНЫ В ОЗНАКОМИТЕЛЬНЫХ ЦЕЛЯХ,ПРИ ПРАКТИЧЕСКОМ ПРИМЕНЕНИИ ПРОВЕДЕНИЯ ОБРЯДОВ И РИТУАЛОВ,ВЫ ВОЗЛАГАЕТЕ ВСЮ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА ПОСЛЕДСТВИЯ НА СЕБЯ.
Ла́кшми (санскр. लक्ष्मी, lakṣmī) — богиня изобилия, процветания, богатства, удачи и счастья. Она - воплощение грации, красоты и обаяния. Верят, что её приверженцы будут защищены от всех видов несчастий и нищеты. Лакшми является старшей супругой Вишну, замужем за Рамой (в воплощении Ситы) и Кришной (как Радха, а позже Рукмини).
В Махабхарате рассказывается о ее связи с Нараяной-Вишну: Лакшми рождается из золотого лотоса, поднявшегося над головой Нараяны. Лотос — основной символ Лакшми, и именно с ней связан лотос, растущий из пупа Нараяны в вишнуитских изображениях. Лакшми является богиней денег, богатств. В ряде текстов Лакшми отождествляется с Сарасвати, богиней мудрости, образованности и искусств, но в других Лакшми и Сарасвати — соперничающие супруги Брахмы. Согласно одной версии рождения Лакшми, она была дочерью мудреца-риши Бхригу и Кхьяти. Согласно другой, значительно более популярной, она появилась с лотосом в руках или сидящей на лотосе во время пахтания мирового океана дэвами и асурами. Согласно же третьей, она появилась еще в самом начале мирового процесса, всплыв из первозданных вод на цветке лотоса. Лакшми – в индуистской мифологии богиня счастья, богатства и красоты, жена богу Вишну.
Во время праздника света Дивали и ныне зажигают тысячи фонарей и устраивают фейерверки в честь богини. Люди играют и веселятся, а богиня, верят многие, ходит из дома в дом в поисках места для отдыха, даруя богатство тем жилищам, которые ярко освещены.
Согласно одному преданию, однажды богиня оказалась настолько близко от Индры, что из него пошел обильный дождь и хлеба пышно заколосились.
Небесные музыканты и мудрецы воспевали Лакшми, реки молили ее искупаться в их водах, молочные моря предлагали венец из цветов бессмертия, а священные слоны, держащие мир на своих спинах, поливали ее водой из священной для всех индийцев реки Ганг.
Лакшми обычно изображается и описывается как богиня необыкновенной красоты, стоящая на лотосе и держащая лотос в каждой из двух рук. Возможно, поэтому её называют также Падма или Камала. Она также украшена гирляндой из лотосов. Ее цвет описывается по-разному: как темный, розовый, золотисто-жёлтый или белый. Вместе с Вишну она изображается только с двумя руками. Когда ей поклоняются в храме (отдельные храмы для Лакшми довольно редки), то там она изображается сидящей на троне в виде лотоса с четырьмя руками, держащими падму (лотос), шанкху (раковину), амрит-калаш (сосуд с нектаром бессмертия) и плоды бильвы (дикой яблони). Иногда вместо бильвы она держит махалунгу (лимон).
Теперь можно попытаться объяснить, что скрывается за этой в высшей, степени символической картиной. Если Лакшми изображается тёмной по цвету (цвета грозовой тучи), это указывает на то, что она – супруга Вишну, темноликого Бога. Если она изображается золотисто-жёлтой, это означает, что она – источник всякого богатства. Если она белого цвета, то это обозначает чистейшую форму пракрити (природы). Розоватый цвет, наиболее общепринятый, отражает её сострадание ко всем существам, поскольку она – Матерь всего сущего.
Её четыре руки указывают на способность даровать четыре пурушартхи (основные цели человеческой жизни) : дхарму (праведность, основанную на соблюдении религиозных и социальных принципов), артху (процветание, достигнутое в результате реализации своего таланта), каму (телесные наслаждения, не нарушающие гармонию человека и законов вселенной) и мокшу (духовное освобождение).
Лотосы в различных стадиях раскрытия символизируют миры и существа на различных стадиях эволюции сознания. Плоды в её руках – это плоды нашего труда. Как бы много мы ни трудились, до тех пор пока Лакшми не будет достаточно милостивой, чтобы даровать нам плоды наших трудов, всё будет бесполезно. Если плодом, находящимся в руках богини, является кокосовый орех, состоящий из скорлупы, сердцевины и сока, то это означает, что из неё происходят три уровня творения – грубый, тонкий и причинный миры. Если этот плод – гранат или цитрон, то это означает, что различные миры находятся под её контролем и она их все превосходит. Если это плод бильвы, который не очень приятен на вкус, однако очень полезный для здоровья, то это означает мокшу, высший плод духовной жизни. Амрит-калаш означает, что Лакшми способна даровать бессмертие.
В качестве ваханы (спутницы) Лакшми в некоторых религиозно-философских школах можно увидеть сову. Есть разные точки зрения на ее природу. Одна из самых распространенных версий состоит в том, что сова, бодрствующая ночью, ревностно охраняет сокровища Лакшми. В большинстве индуистских и буддийских храмов рядом с Лакшми по обеим сторонам можно видеть слонов, поливающих её водой из кувшинов, подаренных небесными девами. Такое изображение называется Гаджи Лакшми. Слон олицетворяет славу и великолепие Лакшми.
Храм богини Лакшми в Джайпуре
Существует одна очень интересная история, описанная в древнем эпосе «Махабхарата»: «Однажды в царском дворце в Хастинапуре готовились отметить праздник в честь Лакшми. Гандхари – мать Дурьодханы и 99 других своих сыновей – была очень горда своими детьми, всеми вместе и каждым в отдельности. Ведь ее сыновья подняли и принесли к ней огромного слона, чтобы их мать могла совершить Лакшми-пуджу (религиозную службу, посвященную богине Лакшми).
Кунти – мать Пандавов – была очень грустна. У нее было только пять сыновей, и они не смогли бы поднять огромного слона. Но Кунти тоже поклонялась Лакшми, и ей хотелось, чтобы ее служение было не менее величественным. Ей очень хотелось должным образом удовлетворить Гаджа Лакшми и совершить пуджу для того, чтобы снискать своим сыновьям даруемое богиней благосостояние.
Обе царицы предприняли 16-дневный пост и поклонялись Лакшми в соответствии с надлежащими ритуалами. Гандхари ликовала, гордясь своим огромным слоном, и с радостью совершала богослужение. Кунти же чувствовала себя несчастной. В слезах она пребывала перед образом Лакшми и искала ее прощения. Она просила богиню простить ее за неспособность должным образом оказать ей почтение, когда появился один из ее сыновей – Арджуна. Он не мог вынести слез в глазах матери. Когда он узнал, что Кунти грустила из-за отсутствия слона, он обратился с просьбой к царю полубогов Индре дать ему на один день своего слона Айравату. Он попросил мать завершить свой пост, заверив, что скоро будут ей доставлены и слон, и все необходимые компоненты для пуджи. Арджуна привел слона Айравату, принес молоко от Сурабхи (коровы полубогов) и цветы лотоса из леса Нандана. Тогда Кунти совершила поклонение Лакшми. Довольная столь совершенным почитанием, богиня Лакшми явилась перед нею и сказала: «О Кунти, не беспокойся. Твои пять сыновей могущественнее сотни сыновей Гандхари. Твои сыновья наделены лучшими человеческими качествами – они терпеливые, добрые, праведные, благородные, искренние и дружелюбные люди. Я довольна твоим почитанием. Я обещаю тебе даровать твоим сыновьям царство». Впоследствии старший сын Кунти Юдхиштхира стал императором всей Бхарата-варши. А внук Арджуны стал его приемником.
Лакшми – идеальная жена, ее часто изображают массирующей стопы своего вечного супруга Вишну.
Па́рвати (санскр. पार्वती, pārvatī, «горная») в индуизме — одно из имён супруги бога Шивы. Является благой формой Дэви - женской творческой энергии Шивы. Еще одно имя благой формы — Гаури. В жестокой форме Дэви носит имена Кали, Шьями, Чанда, Дурга.
В одном из воплощений Парвати – это Сати (санскр. सती, также Дакшаяни) — дочь Дакши, оскорбившего Шиву, отказавшись пригласить его на великое жертвоприношение. Она отреклась от отца, испепелив свое тело йогическим пламенем (по другой версии мифа, взошла на жертвенный огонь). Позднее родилась в семье Химавата (олицетворение гималайского горного массива) под именем Парвати – дочь гор.
Добиваясь любви Шивы, Парвати поселилась рядом с ним на горе Кайлас, но Шива в это время предавался аскезе и отверг её. Тогда боги, желавшие чтобы у Шивы родился сын, способный победить демона Тараку, послали бога любви Каму возбудить в сердце Шивы любовь к Парвати. Разгневанный Шива сжёг Каму огнём своего третьего глаза, но впоследствии возродил его. Тогда Парвати решила сама предаться подвижничеству ради Шивы. Узнав об этом, Шива решил испытать её, и, придя к ней в образе брахмана, стал хулить и ругать самого себя. Парвати отвергла все наветы и Шива, тронутый её преданностью и красотой, взял её в жёны. От этого брака родились бог войны Сканда и бог мудрости Ганеша.
На картинах Парвати изображается в виде прекрасной женщины с обычным количеством рук и ног. Ей приписывается совершение лишь немногих чудес. Однако, когда эта богиня появляется в обличье Дурги, Кали и других, в ней просыпаются божественные способности, и обнаруживаются характеристики, отличные от тех, которыми обладает Парвати. Отсюда можно сделать вывод, что изначально это были отдельные божества, сегодня объединенные в одно целое.
Ханума́н (санскр. हनुमान्, Hanumān, «разбитая челюсть») — чтимая в индуизме божественная обезьяна. Один из главных героев «Рамаяны», предводитель одного из войск ванаров, также друг Рамы и Ситы.
Мать Ханумана была женой Кешари, могущественного воина из расы ванаров (обезьян). Однажды, когда она гуляла в горах, её увидел пролетавший мимо бог ветра Ваю и был сражён её красотой. Ваю овладел Анджаной. Так на свет появился Хануман и отсюда его первое имя — Марути (сын ветра).
Хануман унаследовал от своего отца божественные способности к полёту, быстрому перемещению, а также невероятную силу. Вскоре после своего рождения он, увидев Солнце, решил что это фрукт и попытался его съесть. Это увидел Индра и метнул в Ханумана свою ваджру, сломав ему челюсть. Хануман без сознания упал на землю. Расстроенный Ваю взял сына и за такую несправедливость начал выкачивать весь воздух с Планеты. Вскоре всё живое в мире стало задыхаться и Индра вместе с могущественными богами решили умиротворить Ваю, и Брахма исцелил Ханумана, дав защиту от любого вида оружия. После этого случая Хануман и обрёл свое имя.
Узнав, что бог солнца Сурья — известный учитель, Хануман увеличился в размерах, чтобы достичь небесного пути Сурьи и попросил того взять его в ученики. Сурья отказал, сказав, что должен освещать мир и не может покидать свою колесницу. Тогда Хануман ещё увеличился в размерах, поставил одну ногу на западную границу мира, а другую на восточную, что позволило ему все время быть рядом с колесницей, и ещё раз обратился к Сурье с просьбой об ученичестве. Удивлённый бог солнца согласился и передал Хануману свои знания.
Хануман рос большим озорником и частенько подшучивал над отшельниками в горах, утаскивая у них вещи и предметы культа. Раздражённые мудрецы наложили на него проклятие — и он забывал о своих сверхспособностях и вспоминал только тогда, когда это становилось необходимо и другие просили его о помощи. Также Хануман был способен понимать язык птиц, что впоследствии помогло ему освободить Раму и Лакшману из подземного мира и сразить Ахиравану.
Хануман в Рамаяне
Находясь в изгнании, Рама обратился к ванарам за помощью в поисках Ситы, похищенной повелителем ракшасов Раваной. Когда группа, отправленная на поиски, достигла южного океанского побережья, все ванары, увидев бескрайний океан, отказались идти дальше, сославшись на неумение прыгать через воду. Коронованный принц Ангада собрал ванаров вокруг себя, начав поиски того, кто одним махом перепрыгнет океан (100 йоджан). Выбор пал на Ханумана. Когда ванары начали восхвалять его силу и могущество, Хануман вспомнил о своих сверхспособностях.
Хануман сосредоточил свой взор на запечатлённом в его сердце облике Рамы, увеличился в размерах и одним прыжком отправился в полёт через океан. Гора, на которой он стоял, слегка погрузилась в море. Подводный пик Майнака всплыл, предложив Хануману передохнуть на нём, но тот, не откладывая, продолжал лететь дальше. Путь ему преградили змей-демон Сураса и великанша Симхика, но Хануман одолел их и попал на Ланку.
Прибыв на Ланку, Хануман превратился в маленькую обезьянку и ударом поверг злую ракшаси Ланкини, напавшую на него. И она вспомнила о том, что символом крушения Раваны станет обезьянка, повергшая стража ворот своим ударом. В поисках Ситы Хануман случайно обнаружил дом, похожий на храм Хари (Вишну), чьим человеческим воплощением был Рама. Хозяина дома звали Вибхишана — он был практически единственным почитателем Хари на Ланке, но не потерял свою веру и помог Хануману, сказав, что Сита томится в Ашоковом саду. И Хануман поспешил туда.
После встречи с Ситой, Хануман решил наказать Равану за его проделки и за страдания Ситы. В Ашоковом саду, куда Хануман пошёл полакомиться фруктами, на него напала армия Мегханадхи. Сын Раваны собрался поймать Ханумана, метнув волшебное копьё — «Стрелу Брахмы». И хотя Брахма даровал Хануману неуязвимость от своих стрел, тот позволил себя пленить, чтобы встретиться лицом к лицу с Раваной, усмирить его гнев и узнать о силах, которыми он располагает.
В наказание Равана приказал поджечь Хануману хвост, обмотав его тряпками и облив маслом для светильников. Когда палачи попытались обернуть хвост тряпками и поджечь, Хануман начал его удлинять, приведя тем самым палачей в замешательство. Затем он всё-таки позволил им поджечь свой хвост и устроил большой пожар на острове, поджигая все дома, кроме того, где спал Кумбакарна (потому что жена Кумбакарны взмолилась о пощаде) и жилища Вибхишаны (в знак почтения Вишну). Попрощавшись с Ситой, Хануман взял у неё гребешок, вернулся с ним к Раме и сказал, что необходимо освободить Ситу в течение месяца.
На поле битвы Лакшмана был ранен, поднять его тело смог только Хануман, который затем перенёс его в лагерь Рамы. Чтобы излечить Лакшмана, Джамбаван (предводитель воинства медведей) посоветовал разыскать целителя Сушену с Ланки. Тот, в свою очередь, назвал гору, на которой росли лечебные травы, способные исцелить Лакшмана. На пути к горе Хануман присел отдохнуть у озерца. Увидев неподалёку мудреца, повторяющего «Рама! Рама!», Хануман несказанно обрадовался. Окунувшись в озеро, он дотронулся до крокодила, который тут же превратился в светящееся существо, рассказавшее, что он и Каланеми — небесные музыканты, подвергшиеся проклятию, а мудрец неподалёку — вовсе не мудрец, а на самом деле ракшаса. Хануман расправился с перевоплотившимся мудрецом, освободив тем самым души Каланеми и крокодила. Хануман нашёл горный холм сандживи, но времени на разыскивание целебной травы не было, поэтому он оторвал от земли весь холм, и на своей ладони перенёс его в лагерь ванаров.
Однажды во время войны Махиравана, единственный оставшийся сын Раваны, пленил Раму и его брата Лакшману и заточил их в своём дворце в Патале (подземном мире). Хануман отправился на поиски друзей и, найдя их, обнаружил, что для победы над Махираваной нужно задуть разом пять ламп. Хануман принял облик пятиликого Панчамукхи с лицами Варахи, Нарасимхи, Гаруды, Хаягривы и своим собственным. Задув лампы, он убил Махиравану и освободил Раму и Лакшману. После войны, процарствовав несколько лет, Рама решил покинуть земной мир и удалиться на небеса. Многие из его окружения решили последовать за ним, даже некоторые ванары, в числе которых был Сугрива. Однако Хануман не захотел покидать землю и испросил позволения оставаться на Земле, пока люди чтят имя Рамы. Сита одобрила это решение и распорядилась установить изображения Ханумана в людных местах, чтобы он мог слышать восхваления в адрес Рамы. Так Хануман стал одним из семи индуистских бессмертных.
Хануман в Махабхарате
Хануман участвует и в событиях Махабхараты. Один из братьев пандавов, Бхима, пребывая в изгнании, встречает в лесу Ханумана и не может даже приподнять хвост, которым тот преградил ему дорогу. Хануман объявляет Бхиме, что он — его брат (Бхима — тоже сын Ваю) и возвещает ему учение о четырёх Югах и об обязанностях четырёх варн.
Культ Ханумана — один из самых популярных в индуизме. Его чтят как наставника в науках и покровителя деревенской жизни. Из Индии культ Ханумана (и обезьян вообще) распространился на всю Юго-Восточную Азию, вплоть до Китая, где его почитают как Сунь Укуна.
Рекомендуем посмотреть мультипликационные фильмы «Возвращение Ханумана», «Хануман», художественный фильм «Марути – сын ветра».
Баларама также известен как Баладева, Балабхадра и Халаюдха — одна из форм Бога в индуизме. Герой древнеиндийского эпоса «Махабхараты» и Пуран. В «Бхагавата-пуране» Баларама описывается как старший брат Кришны и одна из аватар Вишну.
В вайшнавизме Балараму почитают как воплощение божественного змея Ананта-шеши, на кольцах которого в космическом океане возлежит Вишну.
«Бхагавата-пурана» описывает Кришну как изначальную ипостась Бога и источника всех аватар и проявлений. Самым первым божественным воплощением Кришны «Бхагавата-пурана» объявляет Балараму, из которого потом появляются все остальные аватары Бога.
В гаудия-вайшнавском богословии, из трёх трансцендентных элементов, описанных на санскрите как сат, чит и ананда (вечность, знание и блаженство), Баларама олицетворяет аспекты вечности и знания. Соответственно ему поклоняются как изначальному духовному учителю «ади-гуру».
Согласно Пуранам, Баларама родился более 5000 лет назад как сын Васудевы и Деваки. Демоническому брату Деваки — царю Камсе, предсказали, что он погибнет от руки восьмого сына своей сестры. Опасаясь за свою жизнь, и полагая, что смерть может принести любой из детей Деваки, Камса заключил её вместе с Васудевой в тюрьму и методично убивал одного за другим новорожденных младенцев. Таким образом, погибли первые шесть детей Деваки.
Когда Деваки забеременела в седьмой раз, ещё нерождённый младенец чудесным образом, с помощью мистической энергии йога-майи, был перенесён из чрева Деваки в чрево другой жены Васудевы — Рохини. Новорожденному младенцу дали имя «Рама», но из-за большой силы, которую он проявил впоследствии, его назвали «Баларама», что означает «сильный Рама».
Баларама провёл всё своё детство как мальчик-пастушок коров и телят, играя и совершая различные сверхчеловеческие деяния вместе со своим братом Кришной и другими пастушками. Позднее он женился на Ревати, дочери царя Какудми — правителя провинций Кусастхали и Анарта.
В «Бхагавата-пуране» описывается, что однажды Нанда пригласил жреца-брахмана своей семьи Гаргамуни к себе домой, чтобы он дал имена новорожденным Кришне и Балараме. Когда Гаргамуни прибыл в дом Нанды, тот радушно принял его и попросил провести обряд. Гаргамуни тогда напомнил Нанде о том, что Камса усиленно занимался поисками сына Деваки и если совершить роскошный обряд и празднество, подобающее в таких случаях, то Камса наверняка заметит это и может догадаться о том, что Кришна и есть бесследно исчезнувший восьмой сын Деваки. Тогда Нанда попросил Гаргамуни провести церемонию в глубокой тайне, что тот и сделал. Объясняя имя, данное Балараме, Гаргамуни сказал:
«Этот ребенок, сын Рохини, всегда будет радовать родственников и друзей Своими духовными качествами. Поэтому Его будут звать Рамой. А поскольку Он будет проявлять необычайную физическую силу, Его будут звать Балой. Кроме того, поскольку Он соединяет семью Васудевы с твоей семьей, Он будет носить имя Санкаршаны».
В «Махабхарате» описывается, что Баларама обучил искусству сражения с булавой как Дурьодхану Кауравов, так и Бхиму Пандавов. Когда между Пандавами и Кауравами разразилась война, Баларама решил занять нейтральную позицию из-за того, что его связывали узы дружбы с обеими сторонами в конфликте. После того как Бхима победил Дурьодхану, раздробив ему чресла коварным запрещенным ударом, Баларама пригрозил убить Бхиму. Баларама не сделал этого только потому, что Кришна напомнил ему о клятве Бхимы убить Дурьодхану за оскорбление Драупади.
В «Бхагавата-пуране» описывается, как после того как Баларама принял участие в Битве на Курукшетре, в результате которой погибла династия Яду, и после того, как он стал свидетелем ухода Кришны, он сел медитировать и ушёл из этого мира в медитативном трансе. В некоторых историях описывается, как в этот момент, огромный белый змей вылетел изо рта Баларамы. Это рассматривается как указание на личность Баларамы как Ананта Шеши.
В гаудия-вайшнавизме Балараму почитают как одну из ипостасей Бога и поклоняются ему наравне с Кришной. Практически во всех своих воплощениях, Баларама является как старший или младший брат Кришны и выполняет роль его слуги, друга и помощника. В Рама-лиле, Баларама служил Рамачандре как его младший брат Лакшмана, а в настоящую эпоху Кали-югу, Баларама явился более 500-т лет назад в Бенгалии как Нитьянанда и оказывал всяческую поддержку Чайтанье Махапрабху в его миссии распространении движения санкиртаны — публичного воспевания имён Бога в виде мантры «Харе Кришна».
Основной отличительной чертой Баларамы является цвет кожи — Кришна имеет кожу тёмного цвета, а Баларама светлого, Кришна также выступает как Создатель или Творец, в то время как Баларама является силой и энергией Творца, но им обоим поклоняются как различным ипостасям Бога.
Ваю (санскр. «ветер», «воздух») — бог ветра. Внешние характеристики довольно неопределённы, наиболее распространённая характеристика — тысяча глаз. Его вахана (ездовое животное) — олень.
Ваю — податель благ, он предоставляет убежище и может рассеять врагов. Имя Ваю часто связывают с именем Индры, как правило, он сопровождает Индру в битвах. По одной из легенд Ваю появился из дыхания Пуруши и является олицетворением мирового дыхания — праны. Ваю — отец Ханумана.
Калки — Мессия в индуизме — аватара Вишну, его десятое воплощение. Белый Вишну сидит на чёрном коне (либо чёрный Вишну — на белом), со сверкающим мечом в руке, истребляет злодеев, разрушает мир и восстанавливает дхарму — истинную религию и подготавливает грядущее возрождение мира.
Это единственная «будущая», мессианская аватара Вишну, и произойдёт она, согласно мифологической хронологии в конце Кали-юги, то есть в конце настоящего исторического периода,который начался в 3102 году до н. э. Продолжительность Кали-Юги 432 тысячи лет. Это самая плохая из юг. Люди подвержены собственным пагубным страстям, ими овладевают злоба, страх, глупость, ненависть и др. пороки.
«Вишну-Пураны» о приходе Калки-Аватара:
Будут современные монархи, царствующие на Земле, царями грубого духа, нрава жестокого и преданные лжи и злу. Они будут умерщвлять женщин и детей, и коров; они будут захватывать имущества своих подданных (по другому переводу, будут захватывать чужих жён); власть их будет ограничена… жизнь их будет кратка, желания ненасытны… Люди разных стран, смешиваясь с ними, последуют их примеру; и варвары будут мощны, покровительствуемые принцами, тогда как чистые племена будут заброшены, народ будет погибать.
Богатство и благочестие будут уменьшаться день за днём, пока весь мир не будет развращён… Лишь имущество будет давать положение: богатство будет единственным источником почитания и преданности; сладострастие — единственною связью между полами; ложь будет единственным средством успеха в тяжбе; женщины будут лишь предметом полового наслаждения…
Внешний облик будет единственным отличием разных ступеней жизни; нечестность будет общим средством существования; слабость — причиною зависимости; угроза и самомнение заменят знание; щедрость будет называться благочестием; богач будет считаться чистым; обоюдное согласие заменит брак; тонкие одежды будут достоинством… сильнейший будет властвовать… народ, не будучи в состоянии выносить тяжести налогов (кхара-бхара), будет спасаться в долинах…
Так, в Кали-юге разложение будет неукоснительно протекать, пока человеческая раса не приблизится к своему уничтожению — (Пралайе). Когда конец Кали-юги будет совсем близок, часть божественного Существа, который существует в силу своей собственной духовной природы (Калки Аватар), сойдёт на Землю… одарённый восемью сверхчеловеческими способностями…
Он восстановит справедливость на Земле, и умы тех, кто будут жить в конце Кали-юги, пробудятся и будут так же прозрачны, как хрусталь. Люди, которые будут так преображены… явятся семенами человеческих существ и дадут рождение расе, которая будет следовать законам века Крита (или века Чистоты).
Мариамман (тамильский மாரியம்மன்) — богиня-мать в индуизме. Её культ распространен в южных районах Индии.
Культ богини-матери восходит к древним дравидским женским божествам грамадевата, так называемым «деревенским» или «народным» богиням. Эти божества считались хранителями деревни и оберегали благополучие людей, животных и природы. Они могли вызывать или предотвращать болезни, а также являлись олицетворением родящей и питающей Матери-Земли. Однако некоторые деревенские божества являются общими для целого региона, и в Южной Индии таким божеством является Мариамман. Присутствие богини в деревне обозначают камнем, символизирующим ее голову, при этом земля вокруг камня символизирует тело божества, на котором стоит поселение, и которое питает людей и растения. Богиня охраняет деревню и ее границы, но ее сила распространяется только на территорию деревни. Считается, что Мариамман ответственна за распространение болезней, особенно таких, как оспа, ветряная оспа и холера. Существует несколько несвязанных между собой легенд, посвященных Мариамман, распространенных, по-видимому, в разных местностях.
Почти в каждой южно-индийской деревне есть храм, посвященный Мариамман. Ежегодные праздники проводятся, как правило, в начале или в конце лета. На праздниках, продолжающихся несколько дней, распространен ритуал хождения по раскаленным углям. Для жертвоприношений, как правило, используется буйвол. Мариамман традиционно изображается в виде многорукой сидящей женщины с лицом красного цвета. В руках у нее может быть барабан, нож, колокольчик, трезубец. Принято, чтобы в храме было каменное изваяние богини, а для процессий используется металлическое изображение.
Культ Мариамман широко распространен во многих районах Южной Индии, особенно в штатах Тамилнад, Карнатака и Андхра-Прадеш, а также в Шри-Ланке. В индийской диаспоре культ имеет много приверженцев в странах Юго-Восточной Азии и ЮАР.
Ра́ма (санскр. राम, rāma, радость, солнце, всерадующий) или Рамача́ндра — одно из воплощений Бога в индуизме, легендарный древнеиндийский царь Айодхьи.
В индуизме Рама почитается как седьмая аватара Вишну. Большинство индуистов считают его реально существовавшей исторической фигурой, царём, правившим бо́льшей частью современной Индии. Наряду с Кришной, Рама является одной из самых популярных аватар Бога в индуизме. Культ Рамы особенно характерен для последователей вайшнавизма — преобладающего направления в индуизме.
Подробное жизнеописание Рамы содержится в «Рамаяне» — одном из двух величайших древнеиндийских эпосов наряду с «Махабхаратой». Рама был старшим сыном в семье императора Айодхьи Дашаратхи и его жены Каушальи. В традиции индуизма Раму именуют «Марьяда Пурушоттама»,что в буквальном переводе с санскрита означает «совершенный человек». Рама — муж Ситы, которая почитается в индуизме как аватара Лакшми и олицетворение совершенной женщины.
Жизнь и деяния Рамы являются совершенным примером строгого следования принципам дхармы несмотря на тяжёлые жизненные испытания. Ради сохранения чести своего отца, Рама отказывается от своих претензий на престол царства Кошалы и соглашается добровольно уйти в изгнание в лес на 14 лет. В изгнании Раму сопровождают его жена Сита и брат Лакшмана, которые принимают решение присоединится к нему, будучи не в состоянии жить в разлуке. Когда Ситу похищает Равана, — могущественный демонический правитель-ракшаса Ланки, — Рама отправляется в долгий и трудный поиск своей супруги, в ходе которого подвергаются испытанию его сила и добродетель. Определив местонахождение Ситы, Рама сражается в огромной битве с многочисленной армией Раваны. В войне принимают участие могущественные чудесные существа и применяются сверхъестественные виды оружия, обладающие огромной разрушительной силой. В конце концов Рама убивает Равану и освобождает свою жену из его плена. После завершения периода изгнания, Рама возвращается в Айодхью и становится царём, а впоследствии и императором всего мира. Правление Рамы продолжается 11 тыс. лет, в течение которых на всей планете царит эпоха совершенного счастья, мира, благосостояния и справедливости, известная как «Рама-раджья».
Рама и истории о нём продолжают пользоваться огромной популярностью в современной индийской культуре и индуизме. Рама почитается индуистами за проявленные им качества безграничного сострадания, доблести, верности долгу и религиозным принципам.
Чайта́нья Махапрабху́ (бенг. চৈতন্য মহাপ্রভূ, Caitanya Mahāprabhu; 18 февраля 1486, Маяпур, Бенгалия — 1534, Пури, Орисса) — основоположник гаудия-вайшнавской традиции индуизма, где он рассматривается как особое воплощение Радхи и Кришны в одном лице — Кришна в умонастроении Радхи, явившийся с целью постичь всю силу её любовной преданности к себе и дать всем людям чистую любовь к Богу. По мнению последователей, приход Чайтаньи был предсказан в ведических и пуранических писаниях индуизма. В других традициях индуизма, Чайтанья почитается как святой вайшнавский аскет-монах и религиозный реформатор в Бенгалии XVI века.
Основываясь на философии «Бхагавата-пураны» и «Бхагавад-гиты», Чайтанья проповедовал бхакти-йогу (йогу любви и преданности Богу) и установил первостепенную важность поклонения Радхе-Кришне. Чайтанья выступал поборником санкиртаны — публичного воспевания мантры «Харе Кришна» — религиозной практики, которую он распространил по всей Индии.
Чайтанья родился под деревом ним и поэтому его называют Нима́й. Другое имя Чайтаньи, Га́ура (или Гауранга), в переводе с санскрита означает «золотистый» и было дано ему потому, что его кожа была золотистого цвета.
Существует много агиографий Чайтаньи, в которых подробно описана его жизнь. Самыми известными из них являются «Чайтанья-чаритамрита» Кришнадасы Кавираджи, «Чайтанья-бхагавата» Вриндаваны Дасы и «Чайтанья-мангала», автором которой был Лочана Даса. Эти труды изначально были написаны на бенгали, но на сегодняшний день переведены и изданы на русском и других языках мира.
Родители Чайтаньи, Джаганнатха Мишра и Шачидеви, жили в маленькой деревне Майяпур, являвшейся частью города Навадвипы. Они происходили из вайшнавских брахманских семей.
За 13 месяцев до рождения Чайтаньи, Джаганнатхе Мишре приснился сон, в котором ему явился Кришна. Кришна вошёл в его ум, затем перешёл в сердце его супруги Шачидеви и оттуда в её чрево. Таким образом, считается, что Чайтанья не был зачат в результате полового контакта — его зачатие было непорочным. Вскоре, Шачи обнаружила, что была беременна. Она приобрела необычайную, неземную красоту, подобную красоте богини процветания Лакшми. Джаганнатхе Мишре более не нужно было просить подаяния, так как отовсюду начали приходить люди и давать ему деньги, еду и драгоценности. Джаганнатха Мишра не мог понять, почему это происходит и спросил об этом свою жену, которая предположила, что, возможно, в её чреве находится великая святая душа, которая и приносит им удачу и благополучие. С каждым днём красота Шачидеви всё возрастала. Её тело излучало необычайное сияние и все, кто видели её, недоумевали, думая, что она носит в своём чреве очень особого младенца.
Дом Джаганнатхи Мишры начали посещать различные девы с небесных планет и возносить молитвы ещё находившемуся во чреве Шачидеви Чайтанье, который был самим Кришной. В своих молитвах девы говорили о том, что Кришна явился в эту Кали-югу как Чайтанья Махапрабху. В каждой юге Кришна воплощается на земле. Обычно он приходит для того, чтобы дать людям мукти, освобождение. Но в этом воплощении Кришна явился для того, чтобы свободно раздавать всем чистую любовь к Богу. Девы говорили, что пришли не для того, чтобы просить у Чайтаньи материальные благословения, так как будучи обитателями небесных планет, у них имелось всего в достатке и никаких материальных проблем для них просто не существовало. Их проблема заключается в том, что они были постоянно окружены объектами чувственного наслаждения: красивыми апсарами, садами, реками, озёрами; они обладали мистическими способностями и в результате забыли о любовном преданном служении Кришне, были лишены возможности получить чистую любовь к Богу. Девы говорили, что все люди вскоре получат милость Чайтаньи и просили его о том, чтобы он также пролил свою милость на обитателей небесных планет, жаждующих получить чистую любовь к Кришне, Кришна-прему.
Девы, обладая мистическими способностями, являлись невидимыми для Джаганнатхи Мишры и Шачидеви. Но иногда Чайтанья, ради шутки, делал их тени видимыми для глаз своей матери и она, принимая их за злых духов, начинала повторять мантры Нарасимхи, прося его защиты. Девы также приходили в замешательство, не понимая, как Шачидеви была способна видеть их. Затем Чайтанья делал так, что тени девов опять становились невидимыми. Иногда Шачидеви могла слышать, как девы воспевали мантры и гимны во славу младенца, находившегося в её лоне.
Однажды дом Джаганнатхи Мишры посетил Адвайта Ачарья, который в то время был лидером брахманов Навадвипы. Он обошёл семь раз вокруг Шачидеви, поклонился ей и преподнёс ей в дар сандаловую пасту, попросив, чтобы она накладывала её себе на живот, дабы младенец находился в прохладе. Шачидеви и Джаганнатха Мишра были крайне удивлены и обрадованы, подумав, что если такой уважаемый брахмана пришёл поклонится им, младенец во чреве Шачидеви должен быть очень особой личностью.
Прошло девять, десять, одиннадцать месяцев, миновал год, но Чайтанья так и продолжал оставаться во чреве своей матери. Тогда обеспокоенный Джаганнатха Мишра пошёл за советом к своему тестю, Ниламбарке Чакраварти, который был известным ведическим астрологом. Он сделал астрологические расчёты и объявил, что ребёнок родится только по прошествии 13 месяцев, в день предстоящего лунного затмения. Это предсказание исполнилось и через месяц, в полнолуние, на восходе луны, вечером 18 февраля 1486 года, Чайтанья явился на свет. Родители дали ему имя Вишвамбхара. Так как Вишвамбхара родился под деревом ним, которое росло во дворе дома Джаганнатхи Мишры, родители в детстве называли Вишвамбхару именем Нимай. Нимай был необычайно красив: его кожа была золотистого цвета и тело его излучало сияние. Так как в момент его рождения происходило лунное затмение, жители Надии, как заведено в таких случаях, с громкими возгласами «Харибол!» («Пой Имя Хари!»), «Говинда!» и «Харе Кришна!» принимали омовение в Ганге. Согласно индуистским поверьям, во время лунных затмений человек оскверняется и для очищения должен омыться в водах Ганги или другой священной реки.
В индуизме, рождение во время лунного затмения считается неблагоприятным и родители Чайтаньи были в недоумении, почему Чайтанья родился именно в этот день. Они спросили об этом Шривасу Тхакура, который объяснил это тем, что момент на самом деле был благоприятным, так как большинство обитателей Надии были заняты киртаном — воспеванием святых имён Кришны, принимая при этом омовение в священной реке. Совпадение явления Чайтаньи с лунным затмением указывает на особый характер его миссии, которая заключалась в том, чтобы проповедовать важность воспевания святых имён Бога в Кали-югу. Рождение Чайтаньи во время лунного затмения также объясняется тем, что луна спряталась в момент явления Чайтаньи, которого прославляют как «сияющего, как миллионы лун».
Кроме того, описывается, что в Бенгалии того времени был такой сильный религиозный упадок, что брахманы вовсе запретили киртан под предлогом того, что люди были не достаточно чисты для пения святых имён Бога. Получила распространение идея, что воспевание святых имён Бога несовершенными людьми может разрушить духовную силу, содержащуюся в них. Киртан дозволялся только в момент принятия омовения в Ганге, когда человек, под влиянием очистительной силы священной реки, не находился более в осквернённом состоянии.
На следующий день после рождения сына, Джаганнатха Мишра устроил большой фестиваль и пир. Девы с небесных планет приняли облик жён брахманов и приходили к нему в дом, чтобы поклонится младенцу. Следуя индуистским обрядам, они подносили Нимаю дары, прикасались травой куша к его лбу, осыпали его рисом с турмериком.
Будучи младенцем Нимай мгновенно переставал плакать, стоило окружавшим его женщинам начать петь имена Кришны и хлопать в ладоши. Иногда соседские женщины приходили в дом Джаганнатхи Мишры и забавлялись тем, что сначала заставляли Нимая плакать, а потом успокаивали его звуками имени Кришны. Это рассматривается как начало проповеди Чайтаньей важности санкиртаны.
Когда Нимаю исполнилось шесть месяцев, был совершён обряд анна-прашана, обряд предложения ребёнку твёрдой пищи. Во время этого обряда было принято предлагать ребёнку на выбор деньги и священные книги, чтобы получить представление о его будущих наклонностях. Когда Нимаю поднесли с одной стороны монеты, а с другой — «Шримад-Бхагаватам» — Нимай выбрал «Шримад-Бхагаватам».
Однажды, когда Нимай ползал по двору, появилась змея, и он стал играть с ней. Все домочадцы пришли в ужас, но через некоторое время змея уползла, и Шачидеви унесла младенца. Однажды Нимая похитил вор, намеревавшийся найти укромное место и снять с ребёнка украшавшие его драгоценности. Получилось так, что вор заблудился, и, сбившись с пути, опять очутился прямо перед домом Джаганнатхи Мишры. Испугавшись, что его поймают, он бросил Нимая и убежал.
Как-то в доме Джаганнатхи Мишры приняли вайшнавского брахмана-паломника. Когда брахман предлагал пищу мурти Вишну, Нимай предстал перед ним и попробовал приготовленные блюда. Пищу пришлось признать негодной, потому что её уже коснулся ребёнок, и брахман вынужден был готовить всё заново. Во второй раз, однако, произошло то же самое. Только после того, как история повторилась в третий раз, Нимая смогли уложить в постель. Около полуночи, когда все обитатели дома крепко спали, брахман, закрывшись в своей комнате, стал вновь предлагать пищу божеству. Тут перед ним, как и прежде, появился Нимай и съел подношение. Тогда брахман пришёл в отчаяние и заплакал, но так как все крепко спали, его никто не услышал. На этот раз Нимай раскрыл брахману своё тождество с самим Вишну и благословил его, попросив никому не рассказывать о случившемся.
Когда Нимаю было четыре года, он сел на выброшенные кухонные горшки, которые считались осквернёнными. Когда Шачидеви стала ругать его, Нимай объяснил ей, что понятия чистоты или осквернённости неприменимы к глиняным горшкам, выброшенным после приготовления прасада для Кришны.
На восьмом году Нимай начал обучаться в санскритской школе в Ганганагаре близ Майяпура, где его учителем был Гангадаса Пандит. За два года Нимай полностью овладел санскритской грамматикой и риторикой. В дальнейшем он самостоятельно продолжал учиться дома, пользуясь книгами, принадлежавшими его отцу. Нимай сам изучил писания смрити и ньяю (одну из шести основных философских систем индуизма), соревнуясь со своими друзьями, обучавшимися под руководством прославленного пандита Рагхунатхи Широмани.
К десяти годам Нимай стал учёным, сведущим в санскритской грамматике, риторике, смрити и ньяе. В это время, в 1496 году, его старший брат Вишварупа покинул дом и принял санньясу (жизненный уклад подвижника), что очень огорчило Джаганнатху Мишру и Шачидеви. Нимай утешил своих родителей, сказав, что будет служить и помогать им. Вскоре умер Джаганнатха Мишра, после чего Нимай заботился о своей овдовевшей матери и утешал её.
В возрасте пятнадцати лет Нимай женился на Лакшмиприе. К этому времени Чайтанья считался одним из лучших пандитов Навадвипы, которая в то время была прославленной столицей философии ньяя и санскритской учёности. Все местные пандиты и искушённые знатоки ньяи боялись вступать с ним в философские или литературные диспуты. Будучи человеком женатым, Чайтанье необходимо было зарабатывать на поддержание семьи и он отправился на заработки в Восточную Бенгалию, на берега реки Падмы. Там, благодаря своей учёности, он заработал значительную сумму денег. По возвращении из путешествия к Чайтанье присоединились его товарищи. Теперь он был настолько знаменит, что почитался лучшим пандитом Навадвипы. В это время он начал проповедовать вайшнавизм. В частности, он преподал основы вайшнавизма Тапане Мишре и велел ему поселиться в Варанаси. Пока Чайтанья был в Восточной Бенгалии, его супруга Лакшмиприя оставила этот мир от укуса змеи. Вернувшись домой, Чайтанья застал свою мать погруженной в скорбь. Он утешил её словами о бренности человеческого бытия. Вскоре, по просьбе матери, Чайтанья женился на Вишнуприе, дочери Санатаны Мишры.
В то время в Навадвипу для участия в диспутах по шастрам прибыл известный на всю Индию кашмирский учёный-брахман Кешава Кашмири, которого ещё никому не удавалось победить в философском диспуте. Пандиты Навадвипы решили выставить против него Нимая, который, несмотря на свой юный возраст, уже прославился своей эрудицией и получил известность как Нимай Пандит. Пандиты Навадвипы рассудили, что, если Нимай Пандит потерпит поражение, у них останется возможность сразиться с учёным. Если же великий кашмирский пандит будет побеждён, то это только умножит их славу. Люди станут говорить, что простой ребёнок из Навадвипы одолел непобедимого учёного, известного всей Индии. Случилось так, что Нимай Пандит встретил Кешаву Кашмири, когда тот прогуливался по берегу Ганги. Нимай попросил его воспеть Гангу в стихах на санскрите. Кешава Кашмири на месте сочинил сто шлок, прославляющих Гангу, и прочитал их со скоростью урагана. Нимай, с одного раза запомнив наизусть все шлоки, процитировал шестьдесят четвертую шлоку и указал на риторические и литературные погрешности, содержащиеся в ней. Хотя это случилось ещё до официального публичного диспута, весть об этом быстро облетела всю Навадвипу. В эту ночь, богиня учёности Сарасвати явилась Кешаве Кашмири во сне и велела ему покориться Нимаю. На следующий день Кешава Кашмири признал своё поражение и стал последователем Нимая Пандита.
Когда Нимаю Пандиту исполнилось шестнадцать лет, он открыл свою собственную школу и начал преподавать в ней. Даже на занятиях по санскритской грамматике, Нимай рассказывал своим ученикам о Кришне, объясняя все грамматические правила на примерах с именами Кришны. Впоследствии Джива Госвами составил учебник по санскритской грамматике, «Хари-намамрита-вьякарана», в котором грамматика объясняется таким же способом.
В возрасте семнадцати лет Чайтанья совершил путешествие в Гаю, сопровождаемый множеством своих учеников. Там он принял духовное посвящение от Ишвары Пури, вайшнавского санньяси и ученика известного вайшнавского святого Мадхавендры Пури. По возвращении в Надию, Чайтанья начал проповедовать. Его религиозная природа проявила себя настолько ярко, что Адвайта Ачарья, Шриваса и другие вайшнавы были поражены переменой, произошедшей в юном Нимае. Он не был уже ни ньяйиком, утверждающим собственную точку зрения, ни ниспровергающим всех и вся ритором. Услышав имя Кришны, Чайтанья терял сознание и, переполняемый любовью к Кришне, вёл себя как одержимый.
Вскоре, завершив своё паломничество по всей Индии, к Чайтанье присоединился Нитьянанда, уже активно проповедовавший Кришна-бхакти, а также множество других проповедников вайшнавизма из самых разных частей Бенгалии. Таким образом, в Навадвипе собралась целая плеяда вайшнавских ачарьев, вдохновлённых проповедовать и донести до всех идеалы вайшнавского мировоззрения. Движение санкиртаны охватило всю Навадвипу, а штаб-квартирой Чайтаньи стали дома ближайших учеников-домохозяев: Шривасы Тхакура и Адвайты Ачарьи. Эти славившиеся своими познаниями лидеры общины брахманов были самыми ревностными сторонниками движения Чаитанйи. В это время Чайтанья вместе со своими близкими сподвижниками начал проводить на дому у Шривасы Тхакура ночные киртаны. Там он проповедовал, пел, танцевал и проявлял многообразие духовных эмоций.
Согласно повелению Чайтаньи, каждый должен был ежедневно участвовать в проповеднической деятельности. Чайтанья наказал Нитьянанде и Харидасу Тхакуре идти и проповедовать от двери к двери, прося людей воспевать имена Кришны и вести праведную жизнь, а затем приходить и каждый вечер докладывать об успехах проповеди.
Однажды, проходя по главной улице Навадвипы, Нитьянанда и Харидаса Тхакур увидели возбуждённую толпу людей. Расспросив, они узнали, что два брата по имени Джагай и Мадхай, напившись, нарушали общественный порядок. Они также узнали историю двух братьев: оба они родились в почтенной брахманской семье, но из-за дурного общения превратились в распутников. Они были пьяницами, мясоедами, охотниками за женщинами, бандитами, погрязшими во всех грехах. Выслушав рассказы о них, Нитьянанда решил, что эти две падшие души в первую очередь нуждаются в милости Чайтаньи. Нитьянанда подумал, что если они перестанут грешить, это ещё больше прославит Чайтанью. Нитьянанда и Харидаса пробились сквозь толпу и попросили Джагая и Мадхая повторять святое имя Кришны. Но братья от их просьбы пришли в ярость и обрушили на Нитьянанду поток ругательств. Вечером, когда Чайтанье был представлен отчёт о проповеднической деятельности, он был рад узнать, что Нитьянанда и Харидаса пытались спасти этих грешников.
На другой день Нитьянанда решил предпринять новую попытку проповеди братьям, но как только он приблизился к ним, Мадхай запустил в него обломком глиняного горшка, который попал Нитьянанде в лоб. Из раны полилась кровь, но Нитьянанда, вместо того чтобы возмутиться этим поступком, начал просить Джагая и Мадхая воспевать святое имя Кришны.
Джагай был потрясён поведением Нитьянанды и тут же начал молить его простить своего грешного брата. Мадхай, однако, вновь попытался ударить Нитьянанду. Джагай остановил его и стал умолять его попросить прощения у Нитьянанды. Тем временем весть о том, что Нитьянанда ранен, достигла Чайтаньи, который в гневе поспешил к месту происшествия. Чайтанья, будучи самим Кришной, тут же призвал Сударшана-чакру — своё главное оружие, имеющее форму диска. Чайтанья хотел было убить Джагая и Мадхая, но Нитьянанда напомнил ему о его миссии, которая заключалась в освобождении падших душ Кали-юги, а Джагай и Мадхай были типичными представителями таких падших людей. В Пуранах говорится, что девяносто процентов людей в Кали-югу подобны Джагаю и Мадхаю.
Когда Чайтанья призывал свою Сударшана-чакру, а Нитьянанда умолял его простить братьев, оба брата припали к лотосным стопам Чайтаньи, прося прощения за своё недостойное поведение. Нитьянанда тоже просил Чайтанью простить раскаявшиеся души, и Чайтанья внял его просьбе с условием, что с этих пор братья навсегда откажутся от своей греховной и распутной жизни. Они согласились, пообещав бросить все свои греховные привычки, и Чайтанья простил их и никогда больше не напоминал им об их прошлых прегрешениях.
Жители Навадвипы были очень удивлены. Они начали говорить между собой о том, что Нимай Пандит несомненно является посланником Всевышнего. Начиная с этого времени и до двадцать третьего года своей жизни Чайтанья проповедовал своё учение в Надии и во всех городах и селениях в округе. В домах своих последователей Чайтанья являл чудеса, учил сокровенным началам бхакти и проводил киртаны. Чайтанья и его сподвижники также начали совершать санкиртану — публичное пение имён Кришны на улицах и базарах Навадвипы. Это вызвало настоящую сенсацию и самые разные отклики у разных частей населения.
Некоторые брахманы завидовали популярности Нимая Пандита и строили ему разные козни. Их зависть дошла до того, что они обратились с жалобой к мусульманскому судье Навадвипы. Бенгалией тогда правили мусульмане, и губернатором провинции был Набоб Хуссейн Шах, а его наместником в Навадвипе был судья Чханд Кази. Брахманы утверждали, что Нимай нарушает принципы индуизма, позволяя всем без разбора петь ведические мантры.
Чханд Кази серьёзно отнёсся к жалобам брахманов и предупредил последователей Нимая Пандита, чтобы они не пели имена Кришны громко. Но Чайтанья велел своим последователям не подчиняться приказу мусульманского судьи и продолжать проводить уличную санкиртану. Тогда судья послал стражников, которые пришли в дом Шривасы Пандита и прервали санкиртану, разбив несколько мриданг. Они заявили, что если Нимай Пандит и его последователи не прекратят шуметь, проводя санкиртану на улицах, их силой обратят в ислам.
Когда Нимай Пандит узнал о случившемся, он немедленно организовал кампанию гражданского неповиновения. Вечером того же дня Чайтанья собрал большую толпу жителей города и разделил её на четырнадцать групп санкиртаны. Во главе с Чайтаньей, толпа, с факелами и пением, направилось к дому Чханда Кази. В процессии приняли участие несколько десятков тысяч человек с сотнями мриданг и караталов (ручных цимбал). Эта процессия прошла по улицам Навадвипы, демонстрируя неповиновение указам мусульманского судьи. Когда процессия достигла дома Чханда Кази, тот от страха укрылся на верхнем этаже. Люди были настроены очень воинственно, но Чайтанья призвал их к спокойствию. Тогда Чханд Кази спустился вниз и попытался умилостивить Чайтанью, обратившись к нему как к своему племяннику. Он заметил, что Ниламбара Чакраварти приходится ему дядей, следовательно, мать Нимая Пандита, Шачидеви, — его двоюродная сестра. Чханд Кази спросил Чайтанью, может ли сын его сестры гневаться на своего дядю по матери, на что тот ответил, что раз уж Чханд Кази приходится ему дядей, он должен достойно принять племянника в своём доме.
После этого, мусульманский судья вступил с Чайтаньей в долгую беседу о Коране и индуистских шастрах. Чайтанья задал вопрос об убийстве коров, и Чханд Кази отвечал Ему как положено, ссылаясь на Коран, и в свою очередь спросил о ведическом жертвоприношении коров. Чайтанья ответил, что это жертвоприношение, согласно Ведам, не является убийством. Старого быка или корову приносят в жертву, чтобы силой ведических мантр дать им молодое тело. Но в Кали-югу такие жертвоприношения коров запрещены, потому что нет квалифицированных брахманов, которые могли бы их проводить. Чайтанья объяснил, что в Кали-югу запрещены практически все ягьи, а для достижения любых целей рекомендуется только санкиртана. Чайтанья также указал на места в Коране, в которых говорилось о важности воспевания имён Бога. В конце концов, от общения с Чайтаньей сердце Кази переполнилось духовными эмоциями, все сомнения исчезли из его ума и он стал последователем Чайтаньи.
Чханд Кази объявил, что с этого времени никто не имеет права препятствовать движению санкиртаны и завещал это своим потомкам. В Навадвипе сохранилась могила Кази, и паломники-вайшнавы приходят туда, чтобы поклониться ему. В Навадвипе и поныне живут потомки Кази, и никогда, даже во время индо-мусульманских столкновений, они не препятствовали санкиртане. Жители Навадвипы были поражены духовным могуществом Нимая, и вскоре к его движению присоединились сотни новых последователей.
Пока Чайтанья был грихастхой (женатым человеком), он не являл тех чудес, какие обычно ожидают от подобных личностей, но однажды в разгар санкиртаны в доме Шривасы Тхакура он совершил чудо. Спросив у вайшнавов, чего бы им хотелось отведать, и узнав, что они хотят манго, Чайтанья попросил манговое семя и посадил его во дворе у Шривасы. Оно тотчас же проросло и на глазах у всех побег превратился во взрослое дерево, ветви которого сгибались под тяжестью спелых плодов. Дерево так и осталось стоять во дворе Шривасы, и с тех пор вайшнавы снимали с него столько плодов, сколько хотели.
Чайтанья считал любовь гопи Вриндаваны к Кришне наивысшим проявлением любви к Богу. Отдавая должное чистоте их любви, Чайтанья однажды вместо имён Кришны начал воспевать имена гопи. В это время к нему подошли несколько учеников. Услышав, что Чайтанья повторяет имена гопи, они были крайне удивлены и посоветовали ему повторять имя Кришны, тем самым нарушив духовный экстаз Чайтаньи. Он отчитал их и выгнал вон. Эти студенты были почти одного возраста с Чайтаньей и вообразили, что равны ему. Среди обывателей этот случай вызвал злобные толки.
Когда это стало известно Чайтанье, он задумался над тем, что общество состоит из разных типов людей. Он заметил, что бхакти, главным образом, противятся студенты, учителя, люди, занятые кармической деятельностью, йоги и всевозможные атеисты. Чайтанья думал о выполнении своей миссии, которая заключалась в том, чтобы освободить все падшие души Кали-юги. Он пришёл к выводу, что если люди будут оскорблять его, принимая его за обыкновенного человека, то они лишаться возможности получить его милость. Чтобы стать на путь бхакти, они так или иначе должны оказывать ему почтение. Тогда Чайтанья решил принять отречённый образ жизни, санньясу, потому что большинство людей оказывают почтение санньяси, которые в индуизме считаются учителями всех варн и ашрамов.
В то время как Чайтанья размышлял о принятии санньясы, Навадвипу посетил Кешава Бхарати — санньяси школы майявады, живший в бенгальском городе Катва. Когда Кешава Бхарати пришёл отобедать дома у Чайтаньи, Чайтанья попросил посвятить его в санньясу. Таковым является порядок принятия санньясы — её можно принять только от другого санньяси. Мать и жена Чайтаньи уговаривали его не идти на этот шаг, но он был твёрд в своём решении. Хотя Чайтанья был самим Кришной и соответственно полностью независим во всех отношениях, тем не менее, желая соблюсти установленный порядок, он принял санньясу от Кешавы Бхарати, хотя тот и не принадлежал к одной из вайшнавских сампрадай.
Посоветовавшись с Кешавой Бхарати, Чайтанья отправился из Навадвипы в Катву, где и состоялась церемония, провести которую помогли Нитьянанда, Чандрашекхара Ачарья и Мукунда Датта. Принятие санньясы Чайтаньей подробно описано в «Чайтанья-бхагавате» Вриндаваны Дасы Тхакура. Произошло это в 1510 году, когда Чайтанье было 24 года. После этого он стал полноправным проповедником вайшнавизма.
При принятии санньясы, Нимай Пандит получил новое имя — Шри Кришна Чайтанья. Будучи санньяси, Чайтанья не носил ничего, кроме каупины (набедренной повязки) и бахирвасы (полотна, используемого как верхняя одежда). Его голова была обрита наголо, а в руках он носил данду и камандалу (отшельнический кувшин для воды). Пока Чайтанья был домохозяином, его основными помощниками были Адвайта Ачарья и Шриваса Тхакур, а после принятия санньясы его главными помощниками стали Нитьянанда, направленный проповедовать в Бенгалию, и шесть Госвами (Рупа Госвами, Санатана Госвами, Джива Госвами, Гопала Бхатта Госвами, Рагхунатха Даса Госвами и Рагхунатха Бхатта Госвами). Позже, Чайтанья послал их во Вриндавану, чтобы провести раскопки в местах, где ранее проходили игры Кришны.
Приняв санньясу, Чайтанья хотел сразу же отправиться во Вриндавану. Три дня подряд он шёл по местам, где не протекает Ганга. При одной лишь мысли о том, что он направляется во Вриндавану, Чайтанью охватывал духовный экстаз. Однако Нитьянанда отвлёк его от цели этого путешествия и привёл в дом Адвайты Ачарьи в Шантипуре, где Чайтанья провёл несколько дней. Понимая, что Чайтанья навсегда покидает свой дом, Адвайта Ачарья собрал в своём доме множество друзей и почитателей Чайтаньи из Навадвипы, а также послал своих слуг за его матерью Шачидеви, чтобы она могла увидеться с сыном. Когда Шачидеви встретилась со своим сыном в доме Адвайты Ачарьи и увидела его в одеянии санньяси, она долго причитала. В качестве компромисса, Шачидеви попросила Чайтанью не уезжать во Вриндавану, а обосноваться в Пури, откуда ей легче было бы получать известия о нём. Чайтанья согласился исполнить последнее желание своей матери.
Затем Чайтанья направился в Пури. Его путешествие из Шантипура в Пури описано в его жизнеописаниях очень подробно. По берегу реки Бхагиратхи он дошёл до Чхатрабхога, а затем на лодке доплыл до Праяг-гхата в области Мединипур. Через Балешвар и Катак, посетив по пути храм Шивы в Бхубанешваре, он пришёл в Пури. Там он получил даршан Джаганнатхи в храме и остановился у Сарвабхаумы Бхаттачарьи по просьбе последнего.
По пути туда Чайтанья побывал во многих примечательных местах. Он посетил храм в Ремуне, в котором находилось божество Кришны, которое украло для своего преданного Мадхавендры Пури сгущённое молоко. С тех пор это мурти Кришны стало называться Кшира-чора-гопинатха. Описывается, что эта история доставила Чайтанье огромное удовольствие. Согласно традиции вайшнавизма, склонность к воровству есть даже в Боге, но когда её проявляет Бог, она уже не носит извращённого характера и становится предметом поклонения, поскольку с абсолютной точки зрения Бог и Его склонность к воровству тождественны друг другу. Эта история Мадхавендры Пури и Кшира-чора-гипинатхи ярко описана Кришнадасой Кавираджей в его «Чайтанья-чаритамрите».
После посещения храма Кшира-чора-гопинатхи в Ремуне, которая находится недалеко от города Баласор в штате Орисса, Чайтанья направился в Пури и по пути посетил храм Сакши-гопалы, в котором находится мурти Кришны, ставшее свидетелем в семейном споре двух брахманов-вайшнавов. Чайтанья с наслаждением выслушал историю Сакши-гопалы. В индуизме — мурти Бога, почитаемые в храмах — не идолы, а воплощения Бога, тождественные Ему во всех отношениях. На любовь вайшнава мурти отвечает взаимностью пропорционально силе его любви. В истории с Сакши-гопалой, желая уладить семейный конфликт между вайшнавами, а также чтобы проявить особую милость к своим слугам, Кришна прошествовал от Вриндаваны до Видьянагары, деревни в Ориссе, в форме своего воплощения мурти. Оттуда божество было перевезено в Каттак, где до сих пор ему поклоняются в храме Сакши-гопалы, который посещают тысячи паломников, направляющихся в Пури. Чайтанья переночевал там, а затем продолжил свой путь в Пури. По дороге Нитьянанда сломал его данду (посох санньяси). Чайтанья сделал вид, что рассердился на него за это, и пошёл в Пури один, оставив своих спутников позади.
Войдя в храм Джаганнатхи в Пури и получив даршан божества Джаганнатхи, Чайтанья тотчас же погрузился в духовный экстаз и без чувств упал на пол храма. Служители храма не смогли понять духовной природы происходящего, но в это время там находился известный учёный пандит Сарвабхаума Бхаттачарья. Он был главным пандитом при дворе царя Ориссы Пратапарудры. Сарвабхаума Бхаттачарья принадлежал к школе Шанкары и был одним из крупнейших пандитов своего времени. Описывается, что его учёность не знала границ и что он был непревзойдённым ньяйиком, внутри своей школы считавшимся самым искушённым толкователем философии веданты. Сарвабхаума родился в Видьянагаре и там, в своей школе, преподавал философию ньяи большому числу учеников. Незадолго до рождения Чайтаньи он переехал в Пури.
Бхаттачарья, как человек широко образованный и хорошо знакомый с шастрами, смог понять, что случившийся с Чайтаньей при входе в храм Джаганнатхи обморок не был обычным явлением. Бхаттачарья понимал, что подобное духовное состояние встречается очень редко и бывает только у особо возвышенных личностей, которые находятся на уровне полного забвения материального бытия. Поэтому он попросил служителей храма отнести Чайтанью к нему домой, чтобы иметь возможность наблюдать за его бессознательным состоянием. Чайтанью тут же перенесли в дом Бхаттачарьи. Учёный пандит хотел тщательно проверить подлинность духовного состояния Чайтаньи, потому что люди часто имитируют внешние признаки духовного экстаза, щеголяя своими достижениями в стремлении привлечь простодушных людей и извлечь из этого выгоду. Однако Бхаттачарья был способен отличить притворщика от духовно возвышенной личности.
В случае с Чайтаньей Махапрабху Бхаттачарья проверил все симптомы в соответствии с указаниями шастр. Он наблюдал за сокращениями желудка, биением сердца, движением воздуха в ноздрях, прощупывал пульс Чайтаньи и понял, что деятельность всего организма приостановилась. Поднеся к его ноздрям небольшой клочок ваты, он по лёгкому колебанию волокон обнаружил едва заметное дыхание. Так он убедился в подлинности бессознательного состояния Чайтаньи и стал принимать предписанные в таких случаях меры. Бхаттачарья, однако, не знал, что Чайтанья мог прийти в сознание только от звуков имени Кришны, воспеваемого вайшнавами.
Тем временем подошедшие к храму спутники Чайтаньи узнали о случившемся от паломников, которые всё ещё обсуждали это происшествие. Узнав, что Чайтанья лежит без сознания в доме Сарвабхаумы Бхаттачарьи, они отправились туда. После того, как все пришедшие начали громко петь имена Кришны, Чайтанья пришёл в себя. Затем Бхаттачарья принял всех его спутников, включая Нитьянанду, и попросил их быть его почётными гостями. Вся группа, вместе с Чайтаньей, направилась к морю, чтобы совершить омовение, а Бхаттачарья приготовил для них помещение и пищу в доме Каши Мишры. Ему помогал его шурин, Гопинатха Ачарья. Бхаттачарью поразила красота Чайтаньи, и он выразил опасение, что столь прекрасному юноше будет непросто исполнять обеты санньяси на протяжении всей своей жизни. Гопинатха Ачарья, знавший Чайтанью ещё по Навадвипе и глубоко почитавший его, возразил, что этот санньяси не был простым человеком. По этому поводу между Гопинатхой Ачарьей и Бхаттачарьей завязалась дружеская беседа о божественности Чайтаньи, в ходе которой Гопинатха Ачарья пытался доказать, что Чайтанья является Всевышним, а Бхаттачарья утверждал, что он — один из великих вайшнавов. Оба отстаивали свою точку зрения, опираясь на шастры. Воплощения Бога в индуизме определяются по свидетельству шастр, а не большинством голосов группы людей.
Позже, Бхаттачарья рассказал о том, что он тоже был родом из окрестностей Навадвипы, что дед Чайтаньи по матери Ниламбара Чакраварти и отец Сарвабхаумы Бхаттачарьи учились в одной школе. Поэтому Чайтанья вызвал у Бхаттачарьи отеческое чувство.
Бхаттачарья был учителем многих санньяси в сампрадае Шанкары и сам был последователем этой школы. Поэтому Бхаттачарья пожелал, чтобы молодой санньяси Чайтанья выслушал учение веданты в его изложении. Веданту изучают все подлинные сампрадаи в индуизме, но каждая из них трактует её по-своему.
Чайтанья согласился брать у Бхаттачарьи уроки по веданте, и они расположились в храме Джаганнатхи, где Бхаттачарья говорил непрерывно в течение семи дней, и Чайтанья, не перебивая, очень внимательно слушал его. Молчание Чайтаньи заронило сомнение в сердце Бхаттачарьи, и он поинтересовался, почему Чайтанья ни о чём не спрашивает и никак не комментирует его толкования веданты.
Играя роль неразумного студента, Чайтанья сделал вид, что слушает веданту в изложении Бхаттачарьи, поскольку тот считал, что это входит в обязанности санньяси. Но Чайтанья не был согласен с его трактовкой. Этим он давал понять, что ведантисты из сампрадаи Шанкары или любой другой сампрадаи, не следующие наставлениям Вьясадевы, изучают веданту механически и их знание является неполным. В гаудия-вайшнавизме считается, что Вьяса, автор «Веданта-сутр» объяснил их значение в «Бхагавата-пуране». Не зная «Бхагавата-пураны», едва ли можно понять веданту.
Бхаттачарья спросил, почему Чайтанья не выясняет того, что ему непонятно. Бхаттачарья догадывался о причине многодневного молчания Чайтаньи. Оно недвусмысленно показывало, что у Чайтаньи были свои соображения, и Бхаттачарья попросил его поделиться ими. На это Чайтанья ответил, что он прекрасно понимает смысл таких ведантических сутр, как джанмадй асья ятах, шастра-йонитват и атхато брахма-джигьяса, но когда Бхаттачарья даёт им свои толкования, их становится трудно понять. Смысл сутр уже разъяснён в них самих, а толкования Бхаттачарьи только скрывают его, подменяя его чем-то другим. Чайтанья заявил, что Бхаттачарья сознательно не принимает прямого смысла сутр, а вместо этого даёт им собственные косвенные толкования.
В продолжении Чайтанья объяснил, что смысл мантр Упанишад был обобщён Вьясой в «Веданта-сутрах». Авторитет Вед бесспорен и не подлежит сомнению. Всё сказанное в Ведах следует принимать полностью, иначе это представляет собой вызов их авторитету. Ведические наставления самодостаточны, и если какие-то мирские существа трактуют их по-своему, они тем самым отрицают авторитет Вед. Мнение составителя ведической литературы Вьясы уже представлено в сутрах, и нет необходимости обращаться за их толкованием к менее значительным личностям. «Веданта-сутры» «сияют, как полуденное солнце», а попытка Бхаттачарьи дать светозарным «Веданта-сутрам» собственное толкование затмевает это солнце облаком его воображения.
Форум 
Календарь
